Предыдущая глава Следующая глава
МОЙ ПУТЬ
книга воспоминаний
Б.П. МАШТАКОВ
Мой друг Альберт
Сначала я назвал эту главу так: «Онкологические задворки», но потом понял, что это не совсем правильно, и вы поймёте почему.
Вопросы диагностики и лечения опухолевых заболеваний волновали врачей всегда. Можно сказать, эта тема была одной из самых важных из-за сложности выявления и лечения самого заболевания.
Вспоминаю свои студенческие годы. Нам, будущим хирургам, на практических занятиях в хирургическом отделении краевой больницы рассказывали, как блестяще делал операции высочайшего уровня сложности профессор Александр Михайлович Дыхно. Научные работы красноярских учёных А.М. Дыхно, А.Е. Левина, М.М. Ховеса, А.И. Сосниной по вопросам онкологии докладывали на всесоюзных хирургических конференциях.
Но это вовсе не значит, что онкология как направление в нашем крае успешно развивалась. Скорее всего, труды и достижения красноярских хирургов случались вопреки общему состоянию этого направления в медицине нашего края. Я бы сказал так: они с трудом пробивали себе право на существование, а пациенты – на лечение.
О нормальных условиях лечения и речи не было. В краевом центре уже была построена прекрасная больница скорой медицинской помощи, в целый медгородок превращалась двадцатая больница, а с онкологией как-то не по-людски получалось: онкологический диспансер оставался в двух небольших старых корпусах на улице Смоленской. Его мощность не позволяла оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся онкологическим больным, и в 1975 году, когда была запущена в эксплуатацию БСМП, и неотложка переведена туда, было принято решение организовать городской онкологический диспансер в бывшем архиерейском доме. Внешне он, конечно, радовал глаз своей яркой архитектурой, центр города, но тот, кто там лежал, помнит, какие условия были. Но всё равно это была специализированная больница со своими лечебными преимуществами.
Мы понимали, что социальная острота вопроса будет только расти в связи с бурным развитием в Красноярском крае химической и тяжёлой промышленности, машиностроения, металлургии, где было много вредных производств.
Первым главным врачом краевого онкодиспансера был заведующий отделением гнойной хирургии краевой больницы Фёдор Моисеевич Кригер. На начальных стадиях становления любого дела возникают серьёзные проблемы, а тут работа в стеснённых условиях при нехватке инструментария, приборов и много чего другого.
Поэтому, когда главный врач Ф.М. Кригер вернулся в краевую больницу, где стал опять заведовать отделением гнойной хирургии, его поступок всем был понятен. Всё честно: человек взвесил свои силы и не захотел завалить дело на этапе становления.
На должность главного врача был назначен кандидат медицинских наук, отличный хирург и организатор Вячеслав Александрович Бочарников. Целеустремлённый и принципиальный человек, которого все уважали и ценили. Это была личность, способная многое сделать для развития онкологической службы, но жизнь диктует свои правила и порядки. Вскоре его переманили, предложив работу в одном из престижных санаториев Подмосковья, принадлежавших Четвёртому главному управлению Минздрава СССР. Близость к столице, прекрасные условия работы в санатории для партийной советской элиты. Жаль было, конечно, терять такого отличного специалиста и организатора, но делать нечего.
Бразды правления взяла в свои руки Светлана Нелидова. Он столкнулась с действительно непростыми проблемами, вызванными нехваткой площадей и всего остального. С одной стороны, нескончаемый поток сложных больных, которым требовалась немедленная госпитализация, с другой – низкая пропускная способность хирургического корпуса. Короче, эта довольно стойкая женщина очутилась между молотом и наковальней. За то, что она какое-то время тянула тяжёлую лямку главного врача онкодиспансера, надо сказать ей спасибо. Но наступил момент, когда и она принесла в крайздравотдел заявление об увольнении.
Когда Нелидова ушла, я назначил главным врачом Ю.К. Филиппова. Он был хорошим хирургом изначально, неплохим организатором, но его любовь к горячительным напиткам создавала в коллективе конфликтные ситуации. Сто первое китайское предупреждение никак не меняло его поведения, поэтому надо было опять решать кадровый вопрос.
Расширить онкодиспансер мы решили за счёт средств, которые направлялись на строительство общежитий. Этот беспроигрышный вариант я опробовал дважды. Для меня было главное, что так можно было без проблем направлять дополнительные средства на развитие наших больниц.
Альберт Иванович Крыжановский в ординаторской.
Если на территории туберкулёзного диспансера мы построили якобы общежитие в пять этажей, то для онкодиспансера заложили девятиэтажное здание. Построили его достаточно быстро, разместив там некоторые службы диспансера, отделение химиотерапии, словом, всё, что не требовало особых санитарных норм, обязательных для хирургического стационара. Там же сделали небольшой пансионат для приезжих, а часть площадей отдали под общежитие.
В целом же, если проанализировать работу двух медицинских учреждений онкологического профиля, было ясно, что две маломощные больницы, по сути дела, дублировали друг друга: и там и здесь по небольшому отделению гинекологии, с другими отделениями та же картина, что называется, ни два ни полтора.
Я думал, как объединить их. Наконец решился и получил немало проблем, потому что оказалось много недовольных. Во-первых, чувствовал себя ущемлённым Красноярский горздравотдел, у которого фактически забирали из подчинения больницу, во-вторых, недовольство высказывали те, кто терял свою руководящую должность. Вокруг них в коллективах формировались группы поддержки.
Шли жалобы во многие инстанции, я отписывался, но не отступал от намеченного, понимая, что многое выиграем: не будем распылять средства, выделенные на развитие службы, не будем делить на две части оборудование, которое в онкологии очень дорогостоящее, а за счёт слияния двух коллективов в один решим и кадровые проблемы.
Руководству города объяснил: предстоящая ликвидация городского онкодиспансера вовсе не означает, что горожанам будет отказано в медицинской помощи. Наоборот, за счёт укрупнения краевого диспансера и укрепления кадрами, лучшей технической оснащённости красноярцы получат лечение намного качественнее.
Одним словом, уговаривать, убеждать приходилось долго и непросто, учитывая все подводные камни и нездоровый микроклимат в коллективах.
Помнится, вопрос даже встал на сессии краевого Совета народных депутатов. Тогда крайсовет был намного больше нынешнего, и была в его составе студентка мединститута, фамилию её уже не припомню. Вот она и вышла на трибуну и с таким молодым азартом стала критиковать меня, что заслушаешься. По её словам выходило, что я угробил здравоохранение Красноярского края, и как ярчайший пример уничтожения медицины она привела ситуацию с ликвидацией городского онкологического диспансера.
Я понимал, что студентка говорила с чужих слов, но тогда было модно критиковать всё и вся, тем более что критика звучала из драгоценных уст избранника народа. Мне думалось, что перед тем, как рубить правду-матку, она обязана была встретиться со мной и выяснить, а почему именно так я поступил, выслушать мои аргументы, но, видимо, ей было достаточно мнения одной стороны, чтобы делать свои далеко идущие выводы.
После резко критического и категорического выступления этой неопытной девочки я попросил слова, хотя до этого не планировал выступать. Изложил ситуацию так, как было на самом деле, пояснил, почему решил объединить два диспансера. Сказал: если бы у нас было два современных онкологических лечебных учреждения со всем необходимым набором диагностического и лечебного оборудования, с прекрасными операционными, ясное дело, никто бы не пошёл на их слияние. Но мы имеем две небольшие больнички с огромным потоком пациентов, жуткими очередями, и в данном случае распыляем и средства, и кадры, а дело в итоге с каждым годом идёт всё хуже.
Рассказал, что главное преимущество от объединения – концентрация в одном месте сил, материальных средств и техники. Жителям краевого центра без разницы, на какой улице будет больница и какая вывеска на ней будет висеть, главное – чтобы там были более-менее сносные условия для лечения. О хороших условиях речь не шла. Если бы я отдал диспансер на улице Смоленской в ведение Красноярского горздравотдела, были бы ущемлены жители других территорий края. А так он краевой, и у всех равные возможности для лечения, что справедливо. Депутаты согласились.
Встал вопрос по главному врачу объединённого коллектива. Понимая сложность и щепетильность ситуации, решил назначить главным врачом третьего человека, как бы со стороны, который не втянут ни в какие конфликты, но чтобы он хорошо знал онкологию и пользовался авторитетом в медицинской среде. Выбор пал на Альберта Ивановича Крыжановского. Он уже несколько лет работал в крайздравотделе на полставки главным онкологом, кандидат медицинских наук, доцент мединститута.
Крыжановский знакомит очередную комиссию с проблемами онкодиспансера (рядом с ним начальник краевого управления здравоохранения И.А. Шнайдер).
Альберта Ивановича хорошо знала и высоко ценила мой заместитель О.К. Ипполитова. Мы увидели, что этот человек, внешне всегда спокойный, выдержанный, на самом деле переживает из-за того, что онкология в крае обделена. Мы убедились, что он не только учёный, но и обладает пробивной силой, являясь в то же время неплохим дипломатом. Последнее качество было особенно ценным, потому что надо было из двух коллективов сделать один и настроить его на работу. Я пригласил Крыжановского и предложил ему стать главным врачом. Обрисовал ему перспективу и сказал:
– Альберт Иванович, считаю, что ты со своим спокойствием, умением убеждать сможешь объединить два коллектива. Ты активный, онкологию знаешь, любишь это направление. Дерзай! Чувствую, что времена наступают для медицины непростые в плане финансов, но постараюсь по максимуму помочь. В любой ситуации гарантирую свою поддержку.
Крыжановский по натуре очень стеснительный человек, добрый:
– Борис Павлович, наверное, я не соглашусь: тут один главный врач, там – другой, а я между ними, как меж двух огней.
– Почему это тебя должно волновать? – возразил я. – Бывших главных врачей назначу твоими заместителями, пусть помогают. Думаю, никто из них не обидится, что один будет находиться выше на служебной лестнице, а другой – ниже. Так они станут равными по должностям.
Уговорил. Назначил Альберта Ивановича главным врачом краевого онкологического диспансера с передислокацией всех онкологических служб и отделений на улицу Смоленскую, пока в здании на улице Горького будет идти ремонт. По вине строителей в нем начался пожар. Стали ликвидировать его последствия, одним словом, ремонт затянулся. И тут Красмашзавод сдал в эксплуатацию новую ведомственную больницу. Крыжановский говорит мне:
– Борис Павлович, а как ты смотришь, если мы заберем старое здание красмашевской больницы под онкологию?
– Конечно, положительно, но кто нам ведомственное помещение отдаст?
Я не знал, что Альберт Иванович является сватом генерального директора этого предприятия Виктора Кирилловича Гупалова, с которым у него уже состоялся предварительный разговор на эту тему. Он никогда не афишировал, что его сын женат на дочери Гупалова. И правда, нам это здание отдали, мы его быстро отремонтировали, а здание на Горького я мечтал превратить в реабилитационный центр для детей. К сожалению, мои планы перечеркнуло решение президента Ельцина о передаче культовых зданий церкви. Что из этого получилось, я описал в главе этой книги, посвященной детской краевой больнице.
Мне думается, что в данной ситуации сработал не столько фактор родства А.И. Крыжановского и В.К. Гупалова. У генерального директора Красмашзавода было особое отношение к медицине.
Это было в 1980-х годах. Как-то раз Виктор Кириллович попал на стационарное лечение в краевую больницу. Там он познакомился с профессором Лазарем Львовичем Родянским, который работал над проблемой лечения сколиоза у детей. И вот талантливый врач и не менее талантливый инженер придумали эндокорректор, что стало настоящей революцией в лечении сколиоза.
Тогда в краевую больницу был такой наплыв больных со всего Советского Союза, что люди ставили палатки во дворе в ожидании операции. Через Ватикан эндокорректор Роднянского-Гупалова распространился по Европе, а следом по всему миру. Только за это изобретение фамилия В.К. Гупалова должна быть вписана в историю российской медицины конца двадцатого века.
Вторая его заслуга, конечно, в том, что он не пожадничал и отдал под краевой онкодиспансер достаточно большое здание, чем спас не одну человеческую жизнь. Так мы стали развивать онкологию в двух местах. В бывшей красмашевской больнице сделали отделение гинекологии, отделение шейки матки, там же был организован приём пациентов. На некоторое время нам удалось решить проблему с очередями на госпитализацию в краевой онкологический диспансер.
Смыслом жизни А.И. Крыжановского в последние десять лет была борьба за строительство современной онкологической клиники. Альберт Иванович был неуёмным. Он не только ставил вопрос перед властями, но и апеллировал к общественному сознанию. Чтобы сформировать мнение населения о первоочередной важности строительства этого объекта, он был инициатором многих публичных акций в поддержку строительства. Власть не то что бы отрицала важность проблемы, но как дело доходило до принятия бюджета, «онкологическая» строка опять куда-то исчезала. Причиной на этот раз было затяжное безденежье в краевом бюджете.
Крыжановский тяжело это переживал, тем более что городские власти стали потихоньку раздавать под жилищное строительство площадку на улице Смоленской, предназначенной для расширения краевого онкодиспансера. Он понимал, что диспансер таким образом практически выживают, лишая его перспективы расширения за счёт нового строительства. Уже после смерти Альберта Ивановича, в 2008 году, был озвучен вариант строительства онкодиспансера за городом, но инициаторам этого предложения пришлось отступить под напором коллектива, который сумел доказать нежелательные социальные и кадровые последствия при переносе онкодиспансера.
…Есть руководители авторитарного типа – сказал, и попробуй не выполнить приказ. В ход часто идёт кулак по столу, крепкие выражения, угрозы. Но есть руководители, которые своими поступками, отношением к делу завоёвывают такой авторитет, что все их тихие просьбы, а не громкие приказы выполняются беспрекословно. К последней категории руководителей и принадлежал Крыжановский. Он никогда не повышал ни на кого голос, но убеждал знанием предмета, логикой мышления, доверительным отношением к людям, личным примером.
В хирургической среде у него был авторитет как у оперирующего хирурга. Как бы он ни был загружен по управлению диспансером, всегда находил возможность для того, чтобы стать за хирургический стол. А как его любили пациенты! Его везде знали, привечали.
Именно по инициативе Альберта Ивановича в районных больницах создавались онкологические кабинеты, задачей которых было раннее выявление рака. Он обучал врачей онкологическим методам и приёмам первичного осмотра пациентов.
У нас как говорят: сапожник без сапог, а врач – без таблетки. Так случилось и с Альбертом Ивановичем. Он знал в тонкостях всю онкологию, но не уделял внимания своему здоровью и умер в онкодиспансере. Я предлагал ему лечь в краевую больницу, где в то время было больше технических возможностей для проведения успешной операции, чем в онкологическом диспансере, но Альберт Иванович отказался: «А как мои врачи отнесутся к тому, что я им не доверяю свою жизнь? Нет, если я лягу в другую больницу, это будет нечестно». 31 августа 2007 года он умер после очередного хирургического вмешательства на глазах жены и дочери. Я тоже в тот момент был у его постели.
Смерть Альберта Ивановича воспринял как личную трагедию. Долго не мог отучить себя от привычки ровно в семь часов утра звонить Крыжановскому. Рука по привычке тянулась к трубке, а мозг срабатывал: звонить-то больше некому! Он, как и я, приходил на работу очень рано, мы начинали день с того, что коротко обменивались мнениями, интересовались личными делами, и как-то незаметно стали настоящими друзьями.
Свои проблемы со здоровьем Альберт Иванович старался не афишировать. Он мужественно держался, на костылях приходил на работу. Как-то рассказал мне, что каждое утро делает зарядку, превозмогая боль, долго расхаживается, а потом едет на работу.
– Ничего, Борис, – говорил он мне, – всё будет хорошо, я в это верю.
Эта вера какое-то время давала ему силы. Господь распорядился, что Альберт Иванович в возрасте восьмидесяти лет ушел из жизни. Его семья и мы, друзья, решили поставить памятник этому удивительному человеку. Скульптор Борис Ильич Мусат создал бюст, который установили на его могиле, расположенной на аллее Славы кладбища Бадалык.
Надо отдать должное коллективу диспансера, который добился присвоения имени Крыжановского враевому онкодиспансеру, учредил шахматный турнир памяти Альберта Ивановича. Сначала его проводили внутри коллектива, а теперь он получил краевое звучание. Дети и внучка Крыжановского – врачи. Сбывается главная мечта Альберта Ивановича – рядом со старыми корпусами онкодиспансера начато строительство современной онкологической клиники.
Продолжение следует
Автор Борис Павлович Маштаков
Источник Сибирский медицинский портал