Продолжение личностно-биографического повествования "Ровесница лихого века", Т.П. Сизых
Хотя советская власть в Красноярск пришла в декабре 1919 года, Надежда Алексеевна отмечает, что «безвластие продолжалось по конец 1923 года. Она судила, есть власть или нет, по работе магазинов, особенно школ, больниц, по ее свидетельству, которые в эти годы не работали. Так, впервые двери школ для систематических занятий в г. Красноярске открылись осенью 1924 года.
Наде было 14 лет, когда Алексей Петрович приобрел в 1924 году собственность — половину пятистенного добротного дома. В доме было четыре помещения: три комнаты, гостиная, спальня, большая кухня-столовая и прихожая. Была у них своя веранда (терраса) с парадным крыльцом, сенцы с чуланом. Чтобы войти в дом, нужно было с улицы в парадную дверь позвонить. С парадного войдя, человек попадал на открытую, незастекленную веранду и только в конце веранды попадал в крытые сени, где была дверь, ведущая в дом. Был с веранды из сеней выход во двор. Во дворе на двух хозяев стоял амбар и дровяник. Один из которых принадлежал Бранчевским. Было Наде где дома и во дворе погулять.
Приход Антанты
Представители зарубежных войск Антанты чехи пришли на постой к Бранчевским. Расположились они по-хозяйски в гостиной без «здравствуй» и «можно ли?». Это был офицер, начальник — значит, просвещенный был чех. Вел себя, как оккупант. Его денщик жил в прихожей. Он своему командиру откуда-то пищу готовую приносил и кормил, а также горшок из гостиной за ним выносил. В то время удобства в Сибири все были на улице, поэтому господин из цивилизованной Европы нужду справлял прямо в горнице (!). Это есть культура цивилизованной Европы? Поскольку вход в спальню (в доме Бранчевских) был из гостиной, то Алексею Петровичу пришлось разобрать заборку со стороны кухни за печью, чтобы было можно проходить в спальню и забарикадировать дверь, ведущую в горницу из спальни. Бранчевские могли проходить в единственно им оставленную комнатку – спальню, – где в ней ютилась вся семья. В контакт офицер не вступал. Никогда к хозяину и хозяйке не обращался и никак себя не проявлял. Чех-офицер утром уходил, вечером приходил к ним в дом, укладывался спать на зеленом их диване из красного дерева итальянской работы. Через какое-то время он съехал. Следующие пришли на постой мадьяры (венгры). Заняли они также гостиную и прихожую, «вели они себя безобразно, грубо и нахально. Отец переживал и за маму, и за дочь, особенно когда уходил в поездку, в рейс».
Третьим постояльцем из армии Антанты был пожилой офицер-итальянец с денщиком. Рассказывает Н. А. Бранчевская: «Итальянский язык мама не знала, но офицер-итальянец живо общался с нею с помощью жестов». Евлампия Акиловна его хорошо понимала. Итальянец был доброжелательным и отзывчивым. Надю нередко угощал сладостями: то одарит шоколадкой, то конфеткой, то еще чем-нибудь. Рассказал итальянец Евлампии Акиловне, что у него в Италии семья, трое детей, которых он очень любит. «Даже папа перестал переживать, уходя в рейс», — вспоминает Надежда Алексеевна.
Утром за итальянским офицером приезжали и увозили извозом, а вечером привозили. Был у него хороший денщик. Оба они были добрыми людьми. Через неделю и они съехали.
Приход в Красноярск Красной армии
Помнит Надежда Алексеевна, как пришла в город Красная армия. Было холодное время года, лежал прочно снег. Был поздний вечер. Мать на кухне домывала полы, отжимала тряпку. Отец стоял в дверях одетый и ожидал ведро с грязной водой, чтобы вынести его на улицу на помойку.
Вдруг Надя слышит шум, грохот, стук в парадную дверь и затем на веранде. Распахнулась дверь, и, отстранив в сторону и отца, и мать, стали вваливаться один за другим солдаты в серых шинелях с вещевыми мешками за плечами, на шапках которых по диагонали были красные ленточки. Вошло их человек двенадцать, последний нес на руках раненого. Войдя они поздоровались и сказали: «Мы пришли к вам на постой». При этом вошедший последний в прихожей положил раненого на стол. Разместились они на стульях, на кушетке, на полу, кто как мог, кто в прихожей, а кто на кухне-столовой.
Один из солдат сказал: «Хозяюшка, на улице холодно, мы прозябли, вы бы нам дали кипяточку». Отец принес дров, затопил печь и поставил большой чугунок с водой, в котором и приготовили для нежданных гостей кипяточек. Попив кипятка, они постелили свои шинели на пол в прихожей и на кухне, под голову каждый положил свой вещмешок, так они всю ночь спали. Были они молодые, здоровые, с винтовками. Раненого они расположили на полу у окна, которое выходило на веранду.
Утром попили опять кипятка, а уходя командир попросил: «Хозяюшка, вы бы полечили раненого?» Когда мама взялась за перевязку раненого, то Наде она велела: «Уйди из прихожей». При этом добавила: «И из гостиной не выходи». Но Надежда Алексеевна видела через щель чуть приоткрытой двери, как мама взятую из комода свою чистую простынь разорвала и перевязала раненого. На постое они были какое-то время. Приходили к вечеру со своими котелками и обедами. Семья готовила, кушала и жила в комнатах спальной и гостиной. Однажды утром, попив кипяточку, они поблагодарили за гостеприимство Евлампию Акиловну, сказав ей: «Нам было хорошо у вас». И ушли.
Следует заметить, что наш русский рядовой воин вел себя скромно, по-человечески, не претендуя на диван в гостиной и на кровать. Их обращение к хозяевам было извинительное. Если что им нужно было, они просили, а не наглели и не требовали.
События в жизни Красноярска, произошедшие с начала двадцатого века, во время переворота и Гражданской войны
Изучение и анализ газеты «Красноярский рабочий» с 1920 по 1945 год позволили познать события первой революции 1905 года, а затем февральской и октябрьской 1917 года. Что позволило сопоставить сказанное очевидцей Надеждой Алексеевной Бранчевской и установленные исторические факты при изучении летописи Красноярска, отображенной в местной губернской печати.
28 декабря 1905 года – первая революция в Красноярске началась массовыми выступлениями, организованными правдистами, эсэрами, социал-демократами, меньшевиками, кадетами...
Наиболее продуктивное влияние на рабочих и солдат оказали правдисты. Весь предыдущий год они вели активную пропагандистскую работу среди рабочих главных железнодорожных мастерских и среди солдат железнодорожного батальона.
28 декабря был день праздничный, нерабочий — это были дни рождественских каникул. Но вдруг в морозное утро раздался зов гудков Красноярских главных железнодорожных мастерских.
— Почему призыв к станкам в нерабочий день?..
— В чем дело?
С быстротой молнии по городу разнеслась весть: в мастерских восстание...
Быстро выдвинулись к мастерским верные правительству войска. Одна... Вторая... Третья роты. Подошли и казаки. В Красноярске к моменту осады железнодорожных мастерских скопилось около 20 000 солдат железнодорожного батальона войск. Прапорщик Кузьмин на митинге выступил с призывом: «На баррикады! Биться до конца!»
Тут же стали строить баррикады и учить рабочих обращаться с винтовкой, стрелять. В механическом цехе начали делать свои гранаты. Нашлись химики, которые готовили начинку взрывных устройств.
Правительственные войска блокировали железнодорожные мастерские. Пулеметы защелкали с тюремной площади и из-за железных боков паровозных туловищ.
На третий день осажденные почувствовали нехватку продовольствия и воды. Окна в цехах были выбиты пулями. В цехах мороз, коченели ноги и руки. Были раненые, они стонали. Из Омска, Дальнего Востока в подкрепление еще подошло 10 000 правительственных войск. Силы осажденных значительно были меньше. В мастерских засело 200 бастующих солдат и около 500 рабочих. Было еще 15 женщин — сестер милосердия – правдисты Шумяцкий (родственник бывшего предгубисполкома Красноярска) и Мельников.
Кольцо осаждавших сжималось. Затягивалась мертвая петля. Еще ожесточеннее затрещали пулеметы. Три часа длилась схватка, пока осаждаемые не выкинули белый флаг. Замолкли пулеметы и винтовки. Вышли рабочие. Требовали правительственных солдат поддержать их общей забастовкой. Но их не поддержали.
Утром 3 января бастующие первой русской революции вышли из мастерских и медленно двинулись в тюрьму, до того они упросили агитатора Кузьмина и других активистов скрыться. Однако революционные настроения не только не погасли в 1905 году, после подавления восстания и арестов. Оно наоборот расширялось. С этого началась методичная подпольная агитационно-пропагандистская работа ушедшими в подполье партиями, особенно большевиками, социал-демократами, эсерами, меньшевиками.
После революционных событий 1905 года по стране в большом числе арестованных отправили в ссылку в Сибирь. В каждом селе было по несколько политических ссылных, только в Рыбинске было до 40 человек (Кальнин). Они активно вели агитационные беседы, дискуссии и планомерно промывали сибирякам мозги, совращали обещаниями счастливой, достойной жизни. Пламя революционное все шире и шире возгоралось, охватывая народы России.
Призыв у большевиков был четкий: «Отречемся от старого мира!»
Участники первой революции прапорщик Кузьмин, Корытников, бывший солдат железнодорожного батальона с другими тремя солдатами стали активно открыто участвовать в революционной работе. Проходившие эшелоны с Русско-японской войны снабжали революционной литературой. Заводили беседы на политические темы, распространяли прокламации. Беседовали с офицерами, беседы состоялись серьезные. И у части из них находили поддержку. Егоров, вспоминая о Февральской революции уже 1917 года, писал: «Первое время объединили все группы политических ссыльных, живших в то время в Минусинске. Эсеры сплотились в довольно сильную организацию, засев в земских управах, они до максимума развили агитацию за Учредительное собрание.
Второго марта 1917 года Императора Николая II побудили отказаться от трона «во благо России». Он, к сожалению, пошел на это. В результате в самое сложное время мировой войны и внутреннего взрыва Отчизны Россию обезглавили, чего так желали наши противники России — Великобритания, Германия, США, Япония.
После свершившейся буржуазно-демократической Февральской революции врач В. М. Крутовский возглавил учредительное правление губернией, желая одного — не допустить анархии в городе и губернии.
К апрелю все резче выявлялись противоречия среди политических партий. Большевикам было не по пути ни с учредительным правлением, ни с эсерами. Уже в апреле 1917 года в Красноярске был создан Совет рабочих и солдатских депутатов, то есть еще за полгода до Октябрьяской революции большевиков в Петрограде.
Был создан большевистский комитет, в который вошли Т. Т. Белопольский, Б. Шумяцкий, А. Токорен, Померанцев, В. Яковлев, Богачев, Архипова, Дымов, Бальбатов, А. Рогов, Грецов. Собирались в квартире Дымова (на улице теперь Диктатуры).
Через Шумяцкого комитету удалось установить прочную связь с центром. Как раз незадолго до октябрьских дней револции Шумяцкий побывал у Ильича (Ленина). Вернувшись в Красноярск, сообщив, что Питер готов, что выступление будет не сегодня-завтра. Далее Шумяцкий сказал: «Должны быть готовы и мы! Но нас мало. Сил не хватит».
Поставили вопрос об объединении всех партий. Назначили общее собрание. Но заседали правдисты и эсеры отдельно, в разных помещениях. Группа правдистов выслала из своей комнаты двоих к эсерам Яковлева и Шумяцкого. Эсеры опять были биты.
Собрание шло под руководством эсеров. Выступали их лидеры — Фомин, Кульков, Либман. То и дело среди собравшихся слышались крики: «Долой! Ишь, войны захотели! Мало попили крови?»
Эсеры агитируют. Не помогает.
Выступает большевик Яковлев на собрании эсеров. В речи он призывает к борьбе с буржуазией, к торжеству пролетариата.
— Долой войну!
— Тише, тише, товарищи! Это наш говорит, — загудел зал. Эсеры не выдержали, заорали:
— Вон болшевистскую заразу! Долой ленинцев. Да здравствует Временное правительство и Учредительное собрание!
Поднимается суматоха. В результате эсеровское собрание было сорвано.
Участники тех предоктябрьских событий вспоминают. Рабочие блузы, солдатские серые шинели часто наводняли площади, битком набивались люди в мастерские, театры. Всюду митинги, митинги. Митинги. Хотелось понять, осознать, разобраться в событиях и речах ораторов. Трудно было разобраться. Вождями масс тогда хотели быть многие.
— Нам нужна власть народная, — говорили кадеты.
— Только коалиционное правительство должно быть у власти, — кричали эсеры.
— Укрепление тыла! Война до победного конца! — говорил врач В. Крутовский, представитель Учредительного собрания (Временного правительства).
— Нет! Нам нужна рабоче-крестьянская власть. Война выгодна буржуазии, а не рабочему.
Победили все-таки большевики. Они 9 июня 1917 года вышли под лозунгами и организовали манифестацию.
— Вся власть Советам!
— Да здравствует Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов! Долой соглашателей!
Тов. Муран, участник тех событий, пишет: «Еще задолго до октябрьских дней 1917 года ясно было, что рабочие и солдатские массы на стороне большевиков. Исполнительные органы Временного правительства были штабами без армии и к тому же их не считали авторитетной силой. Их лозунг «Война до победного конца!» вызывал взрывы негодования».
Переворот проходил в Красноярске только в бурных прениях, безболезненно, так как здесь тогда настолько окрепла партия большевиков, что она без особого труда захватила власть (Баженов, 1923).
Октябрь приближался. Все больше и больше говорили о захвате власти. Особенно настойчиво выступал с такими призывами большевик Боград. Были и сомнения, высказывались против тов. Фрумкин и Орлов. Но большинство было на стороне Бограда. Фактически большевистские Советы уже пользовались большим весом в Красноярске.
Например, издает губернский комиссар В. М. Крутовский распоряжение о регистрации оружия. Такое же распоряжение издает Совдеп. Подавляющее большинство населения шло на регистрацию оружия именно в совдепию к большивикам. У Крутовского регистрировались единицы.
Постепенно большевики решили вооружаться. Первое вооружение составляло 11 винтовок, полученных Т. Шумяцким у полковника Ауэ. Винтовки эти разобрали тов. Топоров, Грецов, Богачев, Дымов, Белопольский и др. Так была создана первая ячейка Красноярской Красной гвардии (Богачев, 1923).
Красноярск узнал о перевороте 28 октября 1917 г., то есть спустя десять дней от взятия власти в Санкт-Петербурге большевиками в свои руки. Немедленно Комитет партии большевиков в Красноярске выпустил экстренные телеграммы в территории губернии. Опубликовали обращение к железнодорожникам с призывом о сохранении порядка.
Вечером 28 октября 1917 г. в Красноярской думе выступил с докладом большевик Окулов. Зал был переполнен. Попасть на него всем желающим было невозможно. Забиты были все ходы, и еще народ толпился на улицах.
Пришлось перенести собрание в Дом просвещения. Сообщение Дубровинского о перевороте и захвате Советами власти было встречено с небывалым энтузиазмом. Пока не предполагая и не ведая того, в какую пропасть будет ввергнута страна. Эсер Казанцев выступил с резолюцией против захвата власти Советами, но дума большинством голосов приняла резолюцию о поддержке Советов.
В 7 часов вечера 1 ноября 1917 г. в здании бывшего Общественного собрания собралось 25 лидеров различных партий. В президиуме были большевики: Вейнбаум, Дубровинский, Окулов, Перенсон, Яковлев, Белопольский. Всю ночь длилось совещание, выступали эсеры и меньшевики. Пели старые песни. Твердо заявили о необходимости захвата власти большевиками вожди рабочего класса. Однако боялись саботажа.
Вопрос решили положительно. На утро 2 ноября 1917 г. в городе Красноярске вся полнота власти без боев, без столкновений с кем-либо перешла в руки Совета рабочих и солдат. Был издан приказ — арестованы комиссар временного правительства В. Крутовский и его помощник Е. Л. Козлов.
Это утро было радостное. На улицах праздник. Рабочие поздравляли друг друга с победой пролетариата. Так прошел Октябрь в Красноярске. На следующий день Красноярск уже приступил к организации новой власти.
Служащим учреждений было предложено продолжить работать в обычном режиме, но большинство из них учинили саботаж. Поскольку потерпевшие крах эсеры и меньшевики развили бурную агитацию среди чиновников о непризнании советской власти. Сотрудники телефонных станций и казенной палаты провели забастовки на протяжении двух недель. Однако их подавили.
Советская власть в Енисейской губернии энергично развивала свою деятельность вплоть до Чехословацкого переворота. Чиновники приступили к работе в первых числах ноября, местный военный гарнизон передал себя в распоряжение исполнительного комитета Советов. Тогда же Енисейское губернское управление было преобразовано в Енисейский губернский комиссариат, в состав которого вошли тов. Перенсон, Яковлев, Мазурин, Белопольский. Стала постепенно налаживаться организационная работа. Увеличивались вооруженные силы. Из Томска в поддержку советской власти прибыл революционный эшелон артиллерии.
О настроении масс говорят результаты голосования в Учредительное собрание. Социал-революционеры получили 4935 голосов, кадеты — 2649, меньшевики — 491, интернационалисты — 217, народные социалисты — 256, областники — 214, а вот большевики получили наибольшее число голосов — 12 170.
Как пишет Гоштовт: «Необходимо было еще протолкнуть советскую власть в широкие крестьянские массы губернии». Первый уездный съезд удалось собрать только в начале декабря. Крестьяне, так же как и рабочие, вынесли резолюцию о всемирной поддержке советской власти.
Тормозилась работа первого исполкома полным отсутствием средств.
В составе первого президиума были избраны тов. Дубровинский (председатель), Б. Шумяцкий (его заместитель), Марковский (второй заместитель), Серебров, Михаил Иванов (секретари), Демидов (казначей). Всего было избрано до 40 человек.
В январе 1918 года произошло первое антисоветское выступление Красноярского казачьего дивизиона. Их враждебное отношение привело советскую власть к решению их разоружить. Все было подготовлено с привлечением военного гарнизона. Накануне разоружения казацкий дивизион под командованием Сотникова вышел из города по направлению к Минусинску, а затем ушел в Кузнецкий уезд Томской губернии. Так разрешилась первая угроза для большевиков.
В начале марта состоялся первый губернский съезд Советов. В половине мая был переизбран губисполком. Теперь в его состав вошли тов. Дубровинский, Перенсон, Вейнбаум, Яковлев, Копылов, Мих. Иванов, Кузнецов, Грецов, Дымов, Белоногов, Марковский, Крючков, Осинкин, Шингаревский, Замощин, Токарев, Соловьев, Замятинн, Бирюков и Поздняков. Командующему Иркутского округа полковнику Краковецкому эсеры сообщили из Красноярска о том, что большевики захватили власть, идут аресты, анархия. Полковник на это живо отреагировал и выслал карательный отряд артиллерии. Грозные события нарастали.
Радостно ожидали эсеры Красноярска расправы с большевиками.
Большевики, узнав о прибытии из Иркутска, к карательному батальону артиллеристов отправили представителей и членов губисполкома: Окулова, Яковлева, Дубровинского. Энергичной агитацией они сумели доказать ложность донесений эсеров. Каратели воочию убедились, что нет погромов, нет бойни. Кроме того, их умело заразили большевизмом. Представители Красноярского губисполкома постарались быстро отправить восвояси иркутских артиллеристов.
Первый состав губисполкома
Из Петрограда и Москвы пришли тревожные вести о борьбе пролетариата за власть Советов. Они узнали, что «Аврора» вошла в Неву. Была бомбардировка Зимнего дворца. Идет борьба с юнкерами (Гоштовт, 1923).
В Рыбинске тоже получили информацию о событиях в столице. Немедля был организован митинг. Событие это совпало с каким-то местным праздником, поэтому организовать митинг удалось очень быстро и торжественно. Присутствовали крестьяне и местная интеллигенция. Кончили митинг демонстрацией по селу. Все были единодушны. Так встретили октябрьский переворот (революцию 1917 г.) в селе Рыбинском Канского уезда (Калинин) как и в Красноярске и других городах Енисейской губернии.
Работникам Сибири в начале 1918 года еще неизвестна была закулисная работа Англии, Франции, Японии, Америки — акул зарубежной риторики, всегда жаждущих расчленить Россию и завладеть ее территориями. Дипломаты этих стран в России развернули работу, подготавливающую объединение внутренних противоборствующих сил против большевиков, включая и иностранную интервенцию.
Тревожное было положение на Транссибе. Приходилось держать ухо востро, неотступно следить за всеми эшелонами, проходившими на восток: офицеры устремились на восток на помощь отряду белогвардейцев Семенова. В Красноярске их снимали с поездов, разоружали и дальше не пропускали. Так, к весне 1918 года в Красноярске скопилось большое количество белогвардейцев.
Была еще угроза. С западного фронта возвращались домой эшелоны забайкальских казаков, которые тоже могли быть использованы семеновцами. Поэтому было решено их мирно разоружать, не доводя дело до столкновений. Работали с ними агитаторы и военный Совет Красноярский, который возглавлял Сергей Лазо. В итоге казаки братались с рабочими и сдавали добровольно оружие. Казакам разъясняли контрреволюционное значение и цели Семенова. Особой одержимостью обладали политические агитаторы Боград (доктор философских наук) и Вейнбаум. Оба имеющие высшее образование, опыт более 15 лет политической работы и владеющие несколькими европейскими иностранными языками. В результате их агитационно-разъяснительной работы казаков обезоруженных провожали с красными знаменами, с революционными песнями и музыкой.
А в это время закладывался новый фундамент новой жизни, создавался новый аппарат управления — Енисейский губернский народный комиссариат, исполнительный орган Советов. Начался труднейший фронт государственной работы в условиях глубокого хозяйственного расстройства и острого сопротивления буржуазии и их единомышленников. На ходу создавались отделы образования, медицины с подотделом санаторно-курортным, коммунально-хозяйственным, отдела транспорта, отдел по иностранным делам Сибири (Вейнбаум), военный Совет, ряд комиссий, например, финансовая, в том числе комитеты (контроля железнодорожного движения и другие). Нужно было налаживать и строить новую жизнь рабоче-крестьянского государства. Вопросов, требующих незамедлительного решения, было чрезвычайно много. Председателем Красноярского Совета в то время был выдвинут Г. Вейнбаум, который таковым оставался до момента падения советской власти в Сибири — до июня 1918 года.
Решали такие вопросы, как: «Демобилизация старой армии... Передвижение беженцев... Переполненные составы... О потоках спекулянтов на восток... О срочной отправке эшелонов с хлебом на запад голодающей Москве... Для решения этих вопросов требовалась слаженная работа транспорта и многое другое». Как видим, забот о жизни населения губернии, даже не ставились советской властью.
Красноярские железнодорожники в исключительно трудной обстановке тех дней проявили большую распорядительность и революционную твердость. Во главе отдела транспорта исполком поставил весной 1918 года Илью Белопольского, знали его неутомимость, упорство в работе и мужество бойца. В это сложное время машинистом служил А. П. Бранчевский, исполнитель стоящих вопросов и задач перед железной дорогой...
В Забайкалье положение становилось невыносимым. Семеновские банды зверствовали, своими грабежами, убийствами они держали в области всех в страхе и ужасе.
В конце февраля 1918 года был созван в Иркутске Общесибирский съезд Советов, на котором приняли решение «изгнать грабительскую банду Семенова из пределов Забайкалья». Возложили решение этого непростого задания на Сергея Лазо, боевого офицера бывшей царской армии, перешедшего в ряды большевиков, предоставив ему чрезвычайные полномочия по борьбе с контрреволюцией. Помогал ему Енисейский губернский комиссариат. В те дни Совет народных комиссаров издал декрет об организации в стране Рабоче-крестьянской Красной армии.
В Красноярске был немедленно организован военный отдел, возглавил его Адольф Перенсон. Он и приступил к формированию первых частей Красной армии. В конце марта уже были образованы две роты и команда пулеметчиков, которые были немедленно отправлены на Восток в распоряжение Сергея Лазо. С ними были отправлены и другие роты из соседних городов Енисейской губернии. Отправились они на борьбу с бандой Семенова. В конце марта Сергей Лазо с войсками разбил банду Семенова в Забайкалье.
Стало очевидным, что за атаманом Семеновым стояли японские империалисты, они его вооружали и всячески пестовали.
Чем тревожнее становилось в Сибири, тем больше Енисейскому губисполкому требовалось бросить сил на борьбу с голодом и разрухой. Красноярцы спешили завершить организацию Совета народного хозяйства, национализировать золотые прииски, банки, речное пароходство. Наконец, взять в свои руки все продовольственное дело. Реквизировали железнодорожный транспорт, завод «Абакан» и другие.
Начиналась классовая борьба в деревне вокруг заготовок хлеба по твердым ценам (установленными Советским государством, а не рынком). В 1917 году был хороший урожай хлеба, нужно было его собрать без потерь. Для этого Енисейский губернский комиссариат отправил войска в помощь селянам для уборки урожая.
Были повседневные проблемы работы с телеграфом, Красноярск терял много времени, так как он не мог оперативно связаться с центром. Особенно это почувствовали «в дни заключения Брестского договора и борьбы партии против предательства левых коммунистов». Комиссары Красноярска не могли регулярно и быстро получать нужные указания из центра, такие как Декреты Совета народных комиссаров «О мире», «О земле» и все последующие. Было недопустимо любое промедление, колебания, раздумия.
В этот период прошел VIII съезд, на котором было решено переименовать партию в Российскую коммунистическую партию большевиков РКП(б).
Партийная организация Красноярска в то время по составу была самой сильной организацией в Сибири. Она вела огромную просветительскую работу в Красноярске и во всех уголках Енисейской губернии.
Красноярский Совет в первой декаде апреля начал борьбу с дороговизной, спекуляцией и саботажем торговцев. Комиссия из депутатов Совета произвела учет и оценку частных товаров. Организовала контроль за их распределением. Чиновники и эсеры пытались это дело взять в свои руки, но получили решительный отпор. Большевики говорили: «Учет товаров и контроль за распределением есть задача революционная и выполнена может быть только революционной организацией, Советом». Как знаем из свидетельств Нади Бранчевской, положение с питанием в городе Красноярске после переворота становилось все хуже и хуже, потом и вовсе не стало никакой торговли. Только в 1924 году Советы введут хлебные карточки, которые будут действовать по 1934 год, затем они появятся в годы ВОВ — с 1941 по 1947 год после очередного государственного переворота в 1991 году.
В начале апреля 1918 года Красноярск узнал о провокационном убийстве двух японцев во Владивостоке. Этот умышленный акт стал поводом к высадке японского десанта во Владивостоке, а вслед за ним — английского в Архангельске.
Советское правительство в печати писало: «Япония выступила с походом на Советскую республику. Англия следует по стопам Японии... Не оставляет сомнение, что все было заранее подготовлено... Империалистическая Япония хочет задушить советскую революцию, отрезать Россию от Тихого океана и, захватив огромные богатые пространства Сибири, закабалить сибирских рабочих и крестьян».
Сибирь насторожилась. До зубов вооруженные хищники вплотную надвигались, а Советы Сибири успели только приступить к формированию частей Красной армии. В Сибири было объявлено военное положение. В Красноярске оставались лишь отряды Красной гвардии, их нужно было поспешно пополнять и реорганизовывать в регулярные части войск.
После высадки японцев и англичан все противоборствующие (контрреволюционные) силы в Красноярске пришли в движение, которые объединились, эсеро-белогвардейские группы в Союз безработных. Стали проводить подрывную работу в тех же железнодорожных мастерских и среди торгово-промышленных служащих.
В конце апреля 1918 года прошли перевыборы в Совет, пытались из Союза безработных проникнуть во властные структуры, но это им не удалось.
В новый состав исполкома Советов были избраны Вейнбаум, Белопольский, Дубровинский, Перенсон, Яковлев и другие.
Появление чехословацких войск на Сибирской магистрали придало смелости оппозиционерам.
Чехословацкие войска, передвигавшиеся небольшими эшелонами на восток, вначале не вызывали у местных советских работников опасений. Было известно, что эти войска как бывшие военнопленные Первой мировой войны возвращались к себе на родину через восток. Это было разрешено Советским правительством при условии, что они будут разоружены в Пензе. Но это не произошло, и они двигались по стране вооруженными.
Вначале это шли мирные эшелоны, украшенные портретами борцов за их национальное освобождение и с демократическими лозунгами. Они заверяли Советы Сибири о своих мирных намерениях. Их тогда удавалось разоружить мирно, без сопротивления.
Однако как только японцы вошли во Владивосток, настроение в чешских частях резко изменилось. Их явно тут же стали агитировать и поднимали против советской власти. Их внутренние контрреволюционные силы пугали слухами о том, что Советское правительство готовит выдать чехов Австрии, что их не выпустят из Сибири и что им нужно пробивать себе путь вооруженной силой. Чешское командование с белогвардейцами стали строить планы свержения советской власти.
Красноярцы с вновь придержащей советской властью готовили боевые отряды, не прерывая своей текущей работы. Нужно было собрать урожай. В хлебный Минусинский уезд отправила губернская партийная организация Бограда, так как необходимо было ускорить заготовку хлеба и отправку его в Москву и Петроград.
Под председательством Дубровинского в Красноярске прошел продовольственный съезд, где обсуждался вопрос о хлебной монополии, об учете хлеба, об отправке хлеба в Москву... Это дни, когда председатель правительства Советов говорил: «Мы победим голод и отвоюем социализм». Голод стал проблемой № 1 и поставил вопрос жизни и смерти. О чем и рассказала очевидец тех страшных голодных дней в Красноярске Н. А. Бранчевская, пережившая все эти страшные годы, будучи ребенком. Хлеб был, но его изымали и весь урожай отправляли в центр, о населении же никакого радения не было.
Был собран съезд в Красноярске и по народному образованию... Но Красноярск вдруг оказался в кольце вражеских сил. Партийная организация объявляет призыв в боевые отряды: «К оружию! Коммунисты — в первые ряды!».
На заседании партийного комитета Дубровинский предлагает отправить на фронт часть руководящих работников. Он первый вступает в отряд. Идет спешное обучение всех членов партии, не исключая женщин. Рабочие-железнодорожники предлагают закрыть мастерские и всем встать с оружием на защиту революции.
Красноярский исполком назначает Марковского командующим всеми вооруженными силами Енисейской губернии. Сибирская магистраль разорвана на части, так как чешские войска укрепились в ряде важнейших регионов. Это не позволяло объединить все советские вооруженные боевые силы. Вейнбаум надеется и высказывается за мирное разрешение военной угрозы с чехословацкими солдатами. Руководители Иркутского, Томского и Красноярского исполкомов пошли на мирные переговоры с чехами, когда американская миссия во главе с полковником Эмерсоном предложила им свое посредничество. Переговоры проходили на станции Суслово. Они выяснили, что штаб контрреволюционного мятежа находится в Ново-Николаевске (теперь Новосибирск) и что все приказы и распоряжения идут от чешского капитана Гайды и от новоявленного Временного сибирского правительства. Чешское командование не пошло на мирное разрешение конфликта, поскольку оно было уже повязано планами своих хозяев — англо-французских.
Удалось только 4 июня заключить перемирие на 10 дней. Держалось оно до 10 июня. Чешским войскам перемирие это нужно было, чтобы провести разведку и занять лучшие позиции. Чешские войска, прошедшие боевые события Первой мировой войны, были обучены. Это были закаленные регулярные части, подчинены воинской дисциплине, хорошо вооружены. Против чехов на станцию Клюквенная, где был чешский фронт, последний протянулся на 120 километров до Мариинска, туда Красноярским воинским Советом были отправлены только что созданные отряды рабочих, крестьян и солдат (Красная гвардия).
На мариинском фронте красногвардейцы вначале отбросили войска мадьяр, венгров и чехов. Но командование чехов бросали свежие силы в атаку за атакой, отвлекая от основного удара. А в это время по задуманному плану они окружали красногвардейцев. Под угрозой полного окружения красногвардейцы были вынуждены оставить поле боя и выходить из окружения. Одни были взяты в плен, другим удалось выйти из окружения и вернуться в Красноярск. Третьи, вырвавшись из кольца окружения, ушли в тайгу. Началось зарождение партизанского движения.
Отряды красногвардейцев клюквенского фронта продержались сутки, но на следующий день они вынуждены были отступить.
Красноярск, отправив свои войска на фронт, оказался без таковых. Он был к тому же одиноким островком советской России в Сибири и находился в кольце врагов. Далеко на запад до Волги и на восток до Иркутска советские города были в руках эсеро-чешской интервенции.
В исполкоме было решено эвакуировать ценности и людей на север, вниз по течению Енисея. Чтобы затем пробиться в Архангельск, пересев на океанские суда, которые в то время из Архангельска вышли в Сибирь. Вейнбаум считал, что этот план несерьезен. Предлагал добраться до Енисейска и уйти в тайгу для ведения партизанской войны. С его предложением не согласились.
На пароходах ушли 18 июня 1918 года Красноярский Совет и часть красногвардейцев из рабочих отрядов к устью Енисея.
19 июня 1918 г. в г. Красноярске прогремел первый выстрел. Затем в отдельных частях города ружейные выстрелы продолжались. Белогвардейцы из тайников доставали припрятанное оружие и вступали в стычки с красногвардейцами. Решено срочно эвакуироваться по Енисею.
Тов. Вейнбаум был отправлен первым 18 июня с золотым запасом в Енисейск, за ним эвакуировался и Красноярский Совет, их уход из Красноярска сопровождался ружейной и пулеметной стрельбой вослед отплывающим пароходам.
В тот же день эсеры, украшенные белыми и зелеными лентами на рукавах, начали арестовывать всех без разбора, кто сочувствовал советской власти. Эсеры-белогвардейцы тут же заняли город и с ликованием встречали чехословацкие части интервентов.
Именно в это время на постое в доме железнодорожника Бранчевского стояли то чехи, то мадьяры, то итальянцы и спали на знаменитом зеленом их диване из красного дерева итальянской работы.
В Красноярске начались налеты на квартиры работников и сочувствующих власти Советам. Пошли повсеместно аресты на улицах, издевательство. Тюрьмы были переполнены арестованными.
Надежда на мирное разрешение с чехословаками Красноярского Совета — это упущенное время. Быстрое развитие событий, трудности и постоянный саботаж телеграфной службы не довели своевременно информацию об угрозе советской власти до работников губернии. Так, в Рыбинске Канского уезда Советы узнали о чехословацком выступлении довольно поздно. Когда уже чехи были под самым селом Рыбинском. Пришлось на скорую руку арестовывать зажиточных оппозиционных Советам крестьян (кулаков), они уже успели сорганизоваться. Разоружить их. В тот же вечер словили разведчика-мотоциклиста из Канска и окончательно сориентировались в военной обстановке, в которой они оказались. Все, кто встретил Октябрь, его и защищал. Сначала выставили патруль. Силы у них были слишком малы. Спрятались и ждали подкрепления. Пять раз село переходило из рук в руки. Пока не выяснилось, что силы несоизмеримо малы и сражаться бесполезно. Силы врага были гораздо мощнее, многочисленнее, организованнее и достаточно вооруженные. Ожидали подкрепление из Красноярска, не ведая того, что он уже пал. Впереди была партизанская борьба.
22 июня в Красноярске вышел первый номер газеты «Воля Сибири», издаваемой Енисейским комиссариатом Сибирского правительства. Начался призыв в армию за хорошее вознаграждение.
Начинает выходить еще и кадетская газета «Свободная Сибирь».
После отплытия представителей советской власти карательная экспедиция из добровольцев офицеров под командованием полковника Мальчевского в низовьях Енисея около села Монастырского настигает и захватывает пароход с золотом, возглавляемый тов. Вейнбаумом. Многие были расстреляны на месте.
Другую часть советских работников доставили в Красноярск в тюрьму. Когда вели в тюрьму, их постоянно избивали. Из них отделили троих: Марковского, Аду Лебедеву — жену Вейнбаума — и Печерского (беспартийного инженера). Последние были отведены на берег Качи и там подвергнуты неописуемым пыткам потрошителями, нелюдями. На другой день их истерзанные тела с вывалившимися органами были обнаружены населением. Эта весть взбудоражила и возмутила рабочих и подтолкнула на активную борьбу с нечистью.
Другая флотилия с советской властью, опускающаяся вниз по Енисею, была настигнута в Туруханске. Их неожиданно подвергли артиллерийскому обстрелу с пароходов белогвардейских экспедиций. Пришлось советским работникам уходить в тайгу, где на сотни километров нет жилья и живой души. Они были вынуждены идти по высокому берегу Енисея под пулеметным огнем.
Местные казаки и зажиточные оппозиционеры несколько дней преследовали измученных, обессиленных людей. Многих убили на месте, а оставшихся в живых взяли в плен.
Доставили представителей Советов в Красноярск и отдали на растерзание пьяным казацким офицерам. В революции обе стороны были кровожадными и не щадили друг друга. Ночью доставленных в Красноярск повели с пристани в тюрьму. Шли они как сквозь строй, под ударами казацких нагаек.
Где любовь к созданию Божиему? Где закон, права? А ведь все это творили казаки. Ведь они все были крещены... Им ли это можно было творить? Есть же Божий суд.
Полтора года трудовой народ Сибири жил среди подобных кошмарных, кровавых ужасов. Как стервятники налетают на добычу, так налетали на Сибирь бандиты, авантюристы, мародеры, убийцы и палачи, мадьяры, чехи, венгры, итальянцы, японцы, англичане и иже с ними оппозиционеры русские.
Машинист высшего класса пассажирских поездов, живший в это страшное смутное время — Алексей Петрович Бранчевский, — говорил следующее. Он уходил из дома и всегда в мыслях прощался навсегда с женой и дочерью, не надеясь на то, что останется живым. Страшился он за своих любимых, жену и дочь, особенно когда на постое в его доме стояли чехи и мадьяры. И так было каждый раз, когда он уходил в очередной рейс. Об этом он расскажет своим женщинам спустя многие годы, когда настанет мирная жизнь. За эти годы Гражданской войны не один десяток тысяч граждан в Красноярске были замучены, пали жертвами, тем они поднимали волны народного возмущения и восстания — партизанского движения почти по всей территории Сибири. Много из солдат Антанты положили в наших краях голову. Тому свидетельства — захоронения чехов, поляков, мадьяр на старинном некрополе — Троицком кладбище (О. Аржаных, 2008). Он был открыт в 1835 году. Часть чехов, венгров встали на сторону молодого государства. Они жили, трудились. Оставили о себе добрыми свершениями светлую память. Например, австровенгерский офицер-дворянин Максимилиан Воат построил курорт «Аршан Тункинский». Фельдшер Ярослав Каудельный возглавлял фельдшерский пункт. Оба они женились на сибирячках. Воспитали достойными патриотами своих детей, и им пришлось защищать Россию от фашистов в ВОВ. К сожалению, в период большого Ежовского террора они оба были репрессированы и расстреляны. Вот такая голгофа выпала на православную Россию, которая как разъединяла, так и объединяла людей. Это зависело, кто что выбрал: зло или добро. Наш народ поверил красивым обещаниям и лжи и своей жизнью защищал молодую советскую власть, встав под ружье, уйдя в партизанщину. С ними поверили и пошли, борясь за советское будущее, и люди других стран. Однако большая часть из интервентов зверствовала над русским народом.
И несмотря на их численное и военное превосходство, хорошее вооружение, сибирские партизаны свободолюбием, патриотизмом и мудростью, малым числом и меньшим вооружением победили и изгнали чехословацкие войска и войска Антанты, как и движение белых. Поскольку сибирские партизаны защищали свое Отечество, свою семью, свою веру, а вот белое движение своей ненавистью, злобой, жестокостью оттолкнуло русский народ. Не было у них четкой идеологии, которая была бы противопоставлена идеологии материализма. Большевики методично проводили пропаганду красивой жизни, завуалированной ложью, клеветой, чем и увлекли народ. Белое движение само своими руками подготовило революцию, предав помазанника Божьего Императора Николая II, захотев на свой лад устроить власть. Хватило ума только порушить государственный строй и не более. Сколько магнатов-миллиардеров (таких как Морозов) и интеллигенции типа Горького, Шаляпина и многих других поддерживали совершение переворота, финансировали большевиков, из Европы перевозили запрещенную агитлитературу в Россию, газету «Искра». А когда осознали, что сотворили, ужаснулись, да поздно было.
Слава Богу, что Советам удалось сохранить Русь в ее целостности, хотя и утратившей окраины своей империи. Как говорится, и на том спасибо.
В эти темные грозовые дни Гражданской войны в Красноярске после гибели Марковского, Лебедевой и Печерского подпольная партийная организация выпустила листовку с призывом к борьбе против эсеровского «Сибирского правительства», против белогвардейской и чешской военщины.
На воле из большевистской партии осталась только молодежь. Она создала подпольную сеть коммунистических ячеек. Завязывала связи в городах и деревнях губернии с партизанскими отрядами, на каждом шагу подвергаясь опасностям, провалам, страшным пыткам и смерти.
В тюрьме заключенным Вейнбауму, Белопольскому, Дубровинскому, Яковлеву рабочие предлагают реальный побег, но лидеры партии отказываются, зная, что тогда будет с теми, кто останется в тюрьме. Большие потери белогвардейцев от действующих войск партизан они решили возмещать устрашением — расстрелами заложников, не менее 10 человек, находящихся в тюрьме. Такова была реальность времени Гражданской войны.
В ночь с 24 на 25 октября 1918 года по приказу чеха Гайды вошел в тюрьму отряд чехословаков и потребовал выдачи Вейнбаума, Белопольского, Дубровинского, Яковлева и инженера Парадовского. Из осторожности арестованных ведут в отдельности по одному в чешский эшелон... Двое рабочих железной дороги случайно увидели, как их расстреливали.
Из арестованных никто не выжил. Они были убиты, но никто так и не узнал о месте их казни.
Тихо стало в тюрьме... От горя, тяжести и тоски. На прощание, уходя, Вейнбаум остающимся в тюремной камере сказал: «Живите, товарищи, бодритесь...»
Большую поддержку в тюрьме они находили у Якова Ефимовича Бограда. Он был взят позже, так как был в командировке в Минусинском уезде на медном руднике «Юлия». Его рабочие уговаривали скрыться.
В тюрьме он продолжил свою обычную работу. В его камеру стремились попасть. Он всем находил дело, читал им лекции, доклады, учил их, объяснял и все делал интересно, обстоятельно. Боград имел двойное высшее образование, которое получил за рубежом. Был высокоэрудированным человеком.
Он закладывал фундамент мировоззрения. Его беседа заставляла забыть, что они в тюрьме, что вокруг расстреливают. Он вселял в них веру в неизбежную победу большевиков. Это возможно, когда человек искренне верит сам в это учение. Что, вероятно, и было у первого ряда последователей этого учения. Пока практика и опыт не открыли истинное лицо марксистского материалистического безбожного мировоззрения. Дети революции с чистым сердцем, последовавшие за ней, были репрессированы и расстреляны в период Большого террора.
Заключенные могли о внешних событиях судить по часто сменяющейся на посту наружной охране. «Каких только охранителей не видели они на вышках тюремной ограды: чехов сменяли румыны, румын — англичане, англичан — итальянцы, итальянцев — поляки. Боград, владеющий свободно иностранными языками, вступал с ними в диалог во время прогулок на тюремном дворе. Даже самых необщительных англичан Боград умел расшевелить. Он за это время успевал провести с ними агитационную работу, объяснял, кто такие большевики. Рассказывал, в какую сеть обмана их втянуло командование. Даже беззаботные итальянцы, певшие песни, посвистывающие, после беседы с ним задумывались над сказанным Боградом.
Заключенные получали вести с воли. Знали о кошмарных зверствах, о восстаниях в Енисейской губернии, об отдельных партизанских отрядах, которые выросли в огромные повстанческие армии, разбивающие карательные отряды колчаковцев, взрывали и под откос спускали военные поезда, разрушали железнодорожные пути.
А с запада шла Красная армия, отбрасывая армию Колчака за Урал. Заключенные ожидали крушения колчаковщины еще весной 1919 года. Но еще многие тысячи станут ее жертвами, прежде чем рухнет колчаковщина и армия Антанты.
В апреле 1919 года местный диктатор Красноярска генерал Розанов объявил всех заключенных Красноярской тюрьмы заложниками, вновь угрожая за каждое выступление партизан, за каждого убитого офицера выводить на расстрел по десять человек. В конце апреля десять первых человек были выведены и расстреляны. Потянулись тревожные дни и особенно ночи... А Боград продолжал свою просветительско-пропагандистскую работу, спокойно, будто ничего не происходило. Он сделал доклад о предательстве и оппортунизме II интернационала и о значении Первого конгресса Коммунистического интернационала в Москве. «Он читал, медленно расхаживая по камере, заложив руки за спину, в кругу тесно сомкнувшихся рабочих». Как окажется, это была его последняя лекция.
10 мая ночью, как всегда, внезапно грохот отворяемых дверей, звон ключей, грубый оклик коменданта-чеха, который поднял всех на ноги в большой камере. Вызвали 10 человек, в том числе и Бограда. Поняв все, он встал, оделся. Человек могучего роста стал прощаться. Его окружили, обнимали, как родного отца, а он громко произнес: «Товарищи, будьте тверды!» В этом десятке был и Перенсон. Он, как и Боград, твердой поступью пошел на выход, попрощавшись.
До глубокой осени 1919 года продолжались эти выводы и расстрелы, пока партизаны и Красная армия 301-й стрелковой дивизии победоносно погнала колчаковские полки. Последние бросали оружие, целые обозы и эшелоны со своими ранеными и больными.
В ночь на 8 января 1920 года 269-й Белорецкий полк Красной армии вступил в Красноярск. До того красноярцы выдержали трехдневный бой.
В зимний мороз в ночи пришли на постой воины Красной армии в дом Бранчевских. Они жили вблизи станции Красноярск. Поэтому так часто к ним на постой ставили то солдат Антанты, а в стужу зимой 1920 года красногвардейцев в папахах с красными по диагонали лентами увидела девятилетняя девочка Надя, поскольку они пришли к ним в дом на постой.
Рабочие Красноярска с упорством взялись за работу — строительство социалистического государства, прерванного в начале лета 1918 года.
Подвижка этой работы наметилась в конце 1923 года, а в 1924 году горожане уже почувствовали наличие власти в городе, появление торговли, началась продажа хлеба, пусть и по карточкам. Окрылись первые школы.
В первой половине 1918 года против советской власти объединились две силы: иностранные империалисты Антанты и контрреволюция России. При поддержке внутренних врагов без объявления войны была начата военная интервенция против молодой Советской республики. Интервенты из Англии, Франции, Америки, Японии, высадив свои войска на окраинах России, с севера и востока будто бы поддерживали белогвардейские мятежи в Архангельске, Мурманске, Владивостоке в целях свержения советской власти, создания белогвардейского правительства. А воистину их устраивала анархия, и они делали все для гибели России как государства. Обещанные поставки Колчаку вооружений не поставлялись. На Средней Волге и в Сибири был организован мятеж Чехословацкого корпуса, на Дальнем Востоке — Японией, в Архангельске — Англией.
Настали тяжелые дни для молодой республики, она была в смертельной опасности. В смертельной опасности была Россия. Народ поднялся, не имея должного вооружения, но побеждал разных мастей войска и окончательно победил.