Какие мы черствые... Красноярск оказался в центре скандала с детьми-инвалидами

Я росла в то время, когда было страшным показывать ребенка-инвалида на улице. У нас в доме жил такой мальчик. Он сидел все время на подоконнике и смотрел, как дети гуляют на улице. А мы смотрели на него. И очень хотели с ним играть. Но его мама! не разрешала подходить даже к своей двери. Она боялась, стеснялась, сторонилась. А бабки на улице говорили, что если мы будем с таким мальчиком играть, то заразимся и тоже будем в коляске сидеть всю жизнь. 

А мальчику было скучно, ему очень хотелось общаться. Не знаю, что стало с этим пацаном. Мы переехали из этого дома. Как-то я спросила у знакомых. Говорят, что умер. Тихо так. И мама тихо тоже умерла. Он в 20 лет, а она – в 40…

Право быть вместе

Сейчас Красноярск отметился большим скандалом на всю Россию. Моя подруга, известный красноярский психолог Надя Болсуновская, уже который год борется за инклюзивное образование детей.  Что такое инклюзия? Это когда здоровый  ребенок вместе учится с ребенком-инвалидом.  Или так – это когда ты воспринимаешь всех детей – черноволосых, с ДЦП, веселых, грустных – как просто ДЕТЕЙ. Если твой ребенок родился с ДЦП, то он первое – не виноват в этом, а второе – он все равно ребенок. А у нас все дети имеют право общаться, дружить и учиться. Вместе. И кто сказал, что  дети с особенностями физического развития должны  учиться отдельно? Что если ребенок хочет видеть класс,  разговаривать с одноклассниками, а не ждать с грустью и небольшой ненавистью учительницу, которая приходит к нему домой и делает с ним уроки. Учителям, как правило, хочется уже бежать домой, в тепло, где их ждут дети. А ребенку хочется нормальной обычной школьной жизни.

Как мы искали здание для инклюзивного центра

На протяжение 5 лет Надя сворачивает горы. Показывает на своем инклюзивном лагере, что здоровые дети очень комфортно развиваются, учатся с особыми детками. Возможно, благодаря именно Надиным стараниям в крае уже действует закон, на основании которого любой ребенок, даже с задержкой умственного развития, если он справляется с программой, имеет полное право учиться в обычной школе или посещать садик. Но если наши чиновники от образования стали это понимать, то простые люди, казалось бы, бабушки – отказываются...

Надя вот уже более 6 лет ищет помещение, чтобы там сделать единый городской инклюзивный центр развития детей. Я сама с ней ходила по чиновникам. Вначале ей дали  разрушенное помещение на Базаихе. Половина школы уже не работала, а вторая половина готовилась к бегству. Что-то делать там, в аварийном помещении не было смысла. А тем более вкладываться. Недавно проезжала мимо этого здания – оно стало на глазах рассыпаться. 

Второе помещение под детский центр ей дали в ДК бывшего шелкового комбината. Но в этой комнате уже занимались дети. И выгонять их Надя не решилась. Это неправильно – на горе других создавать свой центр. В итоге после долгих хождений нам все-таки выделили муниципальное заброшенное помещение на Копылова, 66. Что там раньше было – никто не помнит.  Но помещение было в ужасном состоянии. Как вспоминает дизайнер Лена Лебедева, там спали бомжи, везде были, простите, какашки. Была разруха… И нам пришлось все заново там возводить.

Почему жители дома на Копылова не дают открыть инклюзивный центр?

Деньги Надежда искала среди грантов. Помогла программа Русала – социальное предпринимательство, а также фонд «Обнаженные сердца» Натальи Водяновой. И, казалось бы, вот он, центр! Теперь можно проводить мастер-классы инклюзивные, у детишек теперь есть свой театр моды, есть комната Монтессори. Но! Все застряло там, где никто не ожидал. Жители дома на Копылова, 66 выступили против центра.

Надя организовала собрание, разнесла листовки с просьбой разрешить построить пандус. Но только 20 процентов подписали документ и дали согласие. Остальные 80 высказали свое «нет». Причем аргументы у людей были такие: «Я не хочу смотреть на больных детей. Они портят мою картину мира. Зачем я должна за них волноваться? Я не желаю!» или «Больные дети должны лечиться в специальных центрах, где есть медики!».

Как воспитывать ребенка с ограниченными возможностями – советы психолога

Я слушала жильцов, и главный их испуг был  «вдруг через год тут не будет детского центра, а будет сауна, проститутки или магазин пива». Причем так мне говорили человек 20. Какой аргумент сказать в ответ, я не знала. Растерялась. Как растерялась и Надя. Она просит жильцов уже с весны, 6 месяцев, и все время натыкается на непонимание.

Пообщавшись с пожилыми женщинами из этого дома, понимаю, что они на самом деле божьи одуванчики. Они, может быть, спасают и подкармливают собачек. Кормят голубей и даже покупают бездомным котам колбасу. Но детей иных они не в силах принять за здоровых. Потому, что они так воспитаны. У них не хватает сил понять и представить, что инвалид может играть с обычным – и никто никого не заразит... Ох, сколько еще времени пройдет, когда люди с образованием и без начнут думать сердцем и мозгами...

Пандус преткновения

Пандус  будет стоять не во дворе, а с другой стороны дома. Но люди про это не хотят слушать! Просто не хотят. В поддержку Надиным проектам певица Диана Гурцкая написала обращение: «Люди, одумайтесь! Ведь вы закрываете возможность особым детям общаться со здоровыми. Зачем такая злоба?».

В это воскресенье волонтеры разносили по почтовым ящикам листовки. Но уже вечером они оказались на полу, а часть – в мусорке. «Я не знаю, как достучаться до сердца этих людей. Как им дать понять, что наш центр – это огромная польза для детей, которые сидят по домам, ищут помощи», – говорит Надя.

Мир несется с невероятной скоростью прогресса. Вот на западе уже больным людям  дроны по воздуху приносят лекарства. А у нас…У нас нет возможности и согласия просто поставить пандус, который не будет никому мешать. А будет лишь приносить пользу.  Пандус это огромная возможность простым деткам – Саше, Сережке, Васе встретиться и общаться с равными особыми детками Федей, Марком, Ильей. Центр – это там, где учатся милосердию! Прежде всего. И этот центр нужен нам, здоровым людям!

***

Многие теперь говорят: «Надя, вам надо искать другое место. На конфликте добром не построишь». Но как же вернуть несколько тысяч денег, потраченных на ремонт, на оборудование? Все делалось с такой любовью, столько было планов. Центр давно уже должен был работать. Но… Одиноко мне звонят мамы детей-инвалидов: «Будет ли какой мастер-класс? Мы загрустили дома…».

Что мне им ответить? Что жильцы дома № 66 не  хотят вникнуть в жизнь особого ребенка? После этого думаешь: инвалид – не тот, кто не может двигаться. А тот, у кого не хватает мозгов, у кого нет милосердия в сердце и в душе.

Автор Дарья Мосунова